Под таким кодовым названием 27 декабря 1979 года была проведена одна из самых выдающихся спецопераций за всю историю спецслужб. Задача, которая была поставлена руководством СССР, была уникальна как по своим целям, так и по средствам их достижения. Речь шла о смене руководства в соседнем Афганистане, где годом ранее произошла революция, а теперь на фоне борьбы внутри правящей партии разгоралась гражданская война.
Апрельская (Саурская) революция 1978 года в Афганистане стала сюрпризом для всего мира, не исключая и СССР. Советские руководители поначалу отнеслись к ней весьма настороженно, что — несмотря на социалистический ее характер — имело свои причины. Далеко не весь афганский народ поддержал свержение Дауда, да и множество других противоречий в обществе при низком уровне жизни не позволяло новой власти почивать на лаврах. С Россией у Афганистана были давние дружеские отношения — как по линии экономической, так и военной помощи, и неудивительно, что новая власть стремилась найти союзника в лице могущественного соседа. После революции правительство возглавил Нур Мохаммад Тараки, Генеральный секретарь Центрального комитета Народно-демократической партии Афганистана (ЦК НДПА), писатель и журналист, сторонник марксизма и научного социализма. Четвертого декабря 1978 года Тараки прибыл в СССР с официальным дружественным визитом, где он и Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев подписали советско-афганский договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве сроком на 20 лет. В числе прочего он предусматривал и «меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран», что давало юридические основания для оказания военной помощи новой власти.
Впервые вопрос о такой помощи встал на повестку дня после мятежа в Герате весной 1979 года. Тогда уже стало очевидно, что гражданская война в республике не затихает, а разгорается, причем при активной поддержке спецслужб Великобритании и США. Но в тот момент Юрий Владимирович Андропов категорически воспротивился идее «воевать за афганцев», однако помочь техникой, оружием и советниками по линии КГБ согласился. Помимо создания в частях афганской армии отделов военной контрразведки, была усилена и охрана первых лиц государства, а сотрудники 9-го управления КГБ СССР обучали личную гвардию президента, многие офицеры которой проходили подготовку в Рязанском училище ВДВ.
Но осенью в Афганистане неожиданно для руководства Советского Союза произошел новый переворот. К власти пришел ближайший соратник Тараки — Хафизулла Амин. Пришел самым коротким путем: арестовал, а затем приказал убить своего однопартийца и нескольких наиболее влиятельных его сподвижников. Те немногие, кто избежал смерти, нашли убежище в СССР. В стране начался «красный террор», что только обострило противостояние в гражданской войне. К тому времени центральная власть держалась фактически лишь в крупных городах, а на огромных территориях хозяйничали главари неподконтрольных правительству вооруженных формирований. На наших границах разгорался большой пожар, который еще и раздувал «ветер с Запада». И тогда было принято решение об устранении диктатора и возвращении в страну «правительства в изгнании» во главе с Бабраком Кармалем.
Захватив власть в Афганистане, Хафизулла Амин стремился сохранить дружеские отношения с Советским Союзом. Новоиспеченный диктатор понимал, что без помощи извне удержать власть ему будет трудно, если вообще возможно. Амин неоднократно просил СССР о полномасштабной военной помощи. Когда же, наконец, он узнал, что в конце декабря советские части войдут в Афганистан, его радости не было предела. Он не предполагал, что этот шаг навстречу станет для него смертельной ловушкой.
Он хорошо помнил, как легко его сторонникам удалось свергнуть Дауда в апреле 1978 года, как его дворец расстреляли из танковых орудий, а первый же выстрел по Министерству обороны прервал связь с президентским дворцом. Он усилил свою охрану и охрану ключевых министерств, а свою новую резиденцию — Тадж-Бек — превратил в неприступную крепость. Речь шла не о десятках и даже не о сотнях, а о тысячах отборных бойцов, многие из которых окончили Рязанское училище ВДВ и знали толк в своей профессии. Во всей стране не было силы, способной совершить военный переворот, — так считал Амин. А восстания в провинциях, полагал он, ему помогут подавить «шурави».
Но он ошибался. Такая сила была.
Да, по сравнению с тысячами гвардейцев Амина, их трудно было назвать силой. Но главное — их трудно было заметить. К 25 декабря, когда начался ввод советских войск в Афганистан, там уже присутствовали два батальона десантников, батальон спецназа («мусульманский», сформированный еще в мае 1979‑го — для вмешательства на случай особой ситуации), разведрота 345‑го парашютно-десантного полка и только что прилетевшие спецгруппы КГБ СССР «Гром» и «Зенит» — ударный кулак всей операции. «Гром» состоял из сотрудников Группы «А». В «Зенит» входили офицеры резерва КГБ — выпускники Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС). На эти группы возлагалось сразу несколько задач. Помимо захвата резиденции и устранения Амина (собственно операция «Шторм-333»), планировался захват множества ключевых объектов афганской столицы — Царандоя (Министерства внутренних дел), ХАД (аналог Комитета госбезопасности), штаба ВВС, центрального почтамта, радио и телевидения, тюрьмы и множества других (всего почти два десятка), а также выведение из строя линий связи. «Байкалу-79» посвящена отдельная статья, здесь же подробнее остановимся на операции «Шторм-333».
Собственно, это была уже вторая попытка руководства СССР организовать операцию по смене режима в Афганистане. Первая планировалась на середину декабря. Тогда резиденция Амина находилась в центре Кабула, во дворце Арг. Захват дворца и других объектов столицы планировался, в основном, силами «Зенита». При этом предполагалось, что афганские военнослужащие выйдут навстречу «гостям» чуть ли не с распростертыми объятиями. Было отдано распоряжение без крайней необходимости оружие не применять, проявлять по отношению к афганским военным доброжелательность и дружелюбие. Поэтому оружия и техники на операцию выделили по минимуму, зато обещали раздать мегафоны, через которые сподвижники Бабрака Кармаля должны убедить гарнизоны сдаться.
За безопасность «членов будущего правительства Афганистана» отвечали сотрудники Группы «А» — отряд из 11 человек во главе с Валентином Ивановичем Шергиным. Они прибыли в Баграм в начале декабря в обстановке строжайшей секретности. Но, к счастью, этот в высшей степени авантюрный, а точнее говоря откровенно бездарный план по захвату власти не был приведен в исполнение. То ли из-за того, что кому-то из военных в конце концов удалось убедить политическое руководство в его нереалистичности, то ли из-за того, что главная надежда была на яд, которым Амина пытались отравить и который в тот раз не сработал (по одной из версий, из-за выпитой вслед за ним «Кока-Колы»), то ли из-за растиражированной западными СМИ информации, что в Афганистане 13-14 декабря готовится госпереворот, — вряд ли кто-то сможет теперь точно назвать главную причину такого решения. Но, так или иначе, группа Шергина вместе с афганскими подопечными в спешном порядке была отозвана в Союз.
Однако информация о готовящемся перевороте, просочившаяся в СМИ, а также неудачная попытка отравления не прошли бесследно. Амин перебрался в новую резиденцию — дворец-крепость Тадж-Бек на высоком холме за пределами Кабула, была усилена его охрана, равно как и охрана основных объектов столицы. Стало ясно, что план операции нужно кардинально менять.
Тридцать сотрудников Группы «А» прибыли в Афганистан за три дня до намеченной операции. Ночевали тут же, на базе Баграм — в капонирах и большой палатке с двумя буржуйками. Утром на автобусах выдвинулись в Кабул, где разместились в общежитии при посольстве. Двадцать пять сотрудников во главе с Михаилом Романовым должны были принимать участие в захвате объекта «дуб» — резиденции Амина (остальным предстояло работать по другим объектам столицы, в подчинении у офицеров «Зенита», выделенных для этих операций). Впрочем, и на этот раз устранение Амина в ходе штурма рассматривали как запасной вариант — в случае, если новое отравление не удастся.
Ближе к вечеру сотрудников небольшими партиями по двое-трое стали переправлять в окрестности Тадж-Бека, в расположение мусульманского батальона. Условия там были спартанские: недостроенная казарма, где разместились офицеры, больше напоминали хлев для скота — холодный каменный остов с голыми проемами. Офицеры забили окна, заткнули щели, завесили проемы одеялами и брезентом, из пустых бочек соорудили буржуйки. Но спать пришлось лечь в меховых куртках — вокруг уже лежал снег.
Утром началась работа. Необходимо было провести разведку местности — определить наилучшие пути подхода, расположение постов охраны, огневых точек и т. п. На рекогносцировку отправились командиры отрядов «Гром» и «Зенит» — Михаил Романов и Яков Семенов. На горе, откуда открывался вид на дворец, был расположен ресторан; туда и отправились офицеры. Но ресторан оказался закрыт, а на обратном пути их автомобиль остановил местный патруль. Офицеров задержали, начались долгие объяснения. Меры безопасности в окрестностях дворца были действительно серьезные. Но к шурави (советским) афганские военные относились в целом без предвзятости — чаще нейтрально, порой — уважительно. Однако нетрудно было представить, как поведут себя гвардейцы и личная охрана Амина в случае штурма дворца. Что-что, а воевать они умели, к тому же к их обучению и созданию надежной системы безопасности приложили руку и наши спецы — еще в бытность у власти прежнего главы Афганистана и друга Брежнева — Нур-Мухаммада Тараки.
Тадж-Бек и правда представлял собой настоящую крепость — изолированное здание на холме, трехметровой толщины стены, единственный серпантин, ведущий к дворцу, хорошо пристрелян. В самом здании — полтораста человек личной охраны, рядом — казарма с двумя тысячами гвардейцев, на подступе установлены врытые в землю танки, на крыше дворца зенитки, везде посты охраны… Казалось, о том, чтобы взять такую твердыню, тем более на порядок уступая в численности ее защитникам, нечего было и думать. Но приказ был получен, и никто из сотрудников не сомневался, что они смогут его выполнить.
Непосредственное руководство операцией осуществлял Юрий Иванович Дроздов, заместитель начальника Первого Главного управления КГБ СССР, начальник Управления нелегальной разведки Первого Главного управления КГБ СССР. Также в ее разработке, помимо командиров отрядов Романова и Семенова, принимали участие Эвальд Григорьевич Козлов, сотрудник отдела «В» Управления «С» Первого главного управления КГБ (нелегальная разведка), преподаватель КУОС, который с начала 1979 года работал в Афганистане, и начальник КУОС Григорий Иванович Бояринов.
Выдвигаться к дворцу предстояло на бронетехнике, поэтому, чтобы притупить бдительность афганцев, решено было заводить «броню» и кататься на ней по округе — якобы для отработки действий по тревоге. Окончательно задача перед группами была поставлена днем 27 декабря. В этот день в резиденции был большой прием, и внедренному агенту удалось подсыпать в пищу яд. На этот раз он подействовал: Амин потерял сознание, начались судороги. Но осуществлению плана на это раз помешал режим строжайшей секретности, которым сопровождалась операция. Охрана Амина вызвала из советского посольства врачей (которые, разумеется, не были посвящены в план устранения главы государства). И они, приложив немало усилий, сумели вернуть диктатора к жизни и остались с ним для дальнейшего наблюдения. Один из них позже погибнет при штурме дворца — злая ирония судьбы.
Перед началом операции были установлены позывные для бойцов отрядов «Гром» и «Зенит» — «Миша» и «Яша», по именам их командиров. Также решено было повязать на рукава белые повязки из бинтов. Впрочем, забегая вперед, стоит отметить, что на деле они оказались бесполезны — в дыму, копоти, грязи они были почти неразличимы, зато крепкие русские ругательства сразу позволяли опознать своих. В операции был задействован и мусбат (командир батальона — майор Халбаев), и у 9-й парашютно-десантная рота 345-го ОПДП под командованием старшего лейтенанта Востротина, и противотанковый взвод старшего лейтенанта Севастьянова. Их основной задачей было нейтрализовать бригаду охраны, зенитный дивизион, строительный полк. Также из мусульманского батальона выделили механиков-водителей, которым предстояло вести бронетехнику на штурм Тадж-Бека. Операция была намечена на 19 часов. Но с самого начала многое пошло не по плану.
После отравления Амина начальник его охраны майор Сабри Джандад (к слову, выпускник Рязанского училища ВДВ) распорядился усилить охрану периметра и выставить дополнительные внутренние посты. И это чуть не сорвало всю операцию.
До начала общего штурма небольшому отряду капитана Сахатова (мусбат), в который входили офицеры Группы «А» Дмитрий Волков и Павел Климов, двое «зенитовцев», а также танковые экипажи из мусбата, предстояло, сняв часовых, захватить вкопанные у ворот Т-54 чтобы произвести из них несколько выстрелов по дворцу. Все должно было выглядеть как второй этап Саурской революции — будто сами гвардейцы напали на дворец, чтобы свергнуть режим кровавого диктатора.
Но когда группа приблизилась к расположению 3-го батальона бригады охраны, оказалось, что на плацу перед казармой спешно идет построение, а военнослужащие получают оружие. Сахатов принял решение с ходу: приказал подъехать на машине к командиру батальона, подозвал его, а когда тот подошел, его схватили, закинули в машину и рванули вперед. Завязалась перестрелка. Вторым сюрпризом для группы захвата стало то, что часовых у танков оказалось не двое, а четверо, поэтому сил для скрытной, как планировалось, операции оказалось недостаточно. Танки в результате все же удалось захватить, но их орудия оказались выведены из строя, и выстрелить из них пор дворцу не удалось. В ходе боя капитан Волков был убит выстрелом в голову, еще двое сотрудников ранены.
Тем временем огонь по дворцу и казармам открыли наши скорострельные 23-мм «Шилки» (всего 4 установки)— видимо, их командиры решили, что штурм уже начался, в то время как бронетехника еще не выдвинулась к намеченному рубежу. Таким образом, не удалось обеспечить скрытность ее выдвижения, как планировалось, и БТРы и БМП, в которых разместились бойцы «Грома» и «Зенита», были вынуждены двигаться к Тадж-Беку под шквальным огнем обороняющих дворец военных. Порядок «коробочек» тоже смешался. По факту первыми шли три БТР с «зенитовцами», за ними пять БМП с офицерами «Грома», замыкал колонну четвертый БТР «Зенита». Кроме механиков-водителей и офицеров, в машинах были военные переводчики и соратники Бабрака Кармаля Саид Мохаммад Гулябзой и Асадулла Сарвари. Также в штурме по собственной инициативе приняли участие Эвальд Козлов и Григорий Бояринов. Козлов заскочил в БМП в последний момент, даже не надев бронежилет — свободных уже не оставалось.
Первая машина, хоть и с простреленными колесами, но все же дотянула до площадки перед дворцом. Вторая была подбита на дороге, и ее пришлось столкнуть в овраг. Очереди колотили по броне, разбивали «триплексы», делая машины практически слепыми. БМП, в которой находился Виктор Карпухин (он долгое время обучал сотрудников Группы «А» вождению бронетехники, а незадолго до описываемых событий добился перевода в Группу), единственная из всех, подошла вплотную ко входу во дворец. Немалая заслуга в этом и самого Виктора Федоровича, который «добрым словом и пистолетом» заставил механика-водителя безоговорочно выполнять все его указания. У входа было сравнительно безопасно: углы стрельбы не позволяли вести огонь с верхних этажей. В первую же секунду выстрел из пушки БМП вынес дверь, а в следующее мгновение офицеры выскочили из машины и вступили в бой.
Все пространство перед дворцом было залито ярким светом прожекторов. Вокруг сыпал настоящий дождь из пуль и осколков. Снаряды «Шилок» не могли пробить стены, и отскакивали от них, как горох. Фактически штурмующие оказались сразу между двух огней — своего и вражеского. Связи с расчетами «Шилок» у атакующих не было. Правда, в конце концов артиллеристам удалось подавить пулемет обороняющихся, а через какое-то время пушки замолчали.
Между тем почти половина из тех, кому удалось добраться до дворца, были ранены. Пройти до мертвой зоны обстрела возле самого дворца смогла только машина Карпухина, остальным же пришлось залечь за броней или пытаться преодолеть несколько десятков метров под шквальным огнем. Практически для каждого из них это был первый настоящий бой. Но никто из офицеров не струсил, добровольно не вышел из боя. Многих ранили почти сразу, и это тоже отвлекало силы атакующих — ведь надо было оттащить товарища в безопасное место, сделать перевязку. Кто-то обходился и своими силами. Так, «зенитовец» Владимир Рязанцев, которому насквозь пробило бедро, сделал себе перевязку и продолжил сражаться. Некоторые были ранены по нескольку раз. Выручали бронежилеты, хотя и они не давали стопроцентной защиты. Так, заместителю Романова Олегу Балашову пуля прошила сверху плечевую, мягкую перемычку бронежилета, попала в левое плечо, прошла вдоль лопатки, отрикошетила от бронежилета и снова вошла внутрь, остановившись в паре миллиметров от сердца. В этом бою в него попали еще две пули — одна в висок, другая — в переносицу. Обе удержал немецкий титановый шлем с маской из триплекса — два таких шлема были куплены на пробу как раз накануне операции.
Атакующие были вооружены автоматами, ручными гранатами и новинкой тех лет — ручными одноразовыми гранатометами «Муха». Последние с успехом применяли в том числе и в огромном здании дворца. Постепенно жаркий бой переместился с первого этажа на лестницу. Комнаты Амина были на втором этаже. Через некоторое время на помощь штурмующим подошла рота мусульманского батальона — они поднялись непосредственно по склону. Им было сложнее, поскольку бронежилетов мусбату не выдавали, не предполагая их непосредственного участия в штурме. Они вели огонь, прикрываясь находившейся на площадке перед дворцом истерзанной бронетехникой.
Тем временем шла зачистка помещений второго этажа. В комнаты бросали гранаты, потом давали очередь из автомата. В ходе этой зачистки был убит Хафизулла Амин, его труп опознали советники нового правительства Гулябзой и Сарвари. О выполнении задачи доложили руководителю операции. К этому моменту сопротивление защитников дворца было практически подавлено. В ходе штурма погибло около 200 афганцев, в основном, личная охрана Амина, а большая часть батальона охраны, находившегося в казармах (около 1700 человек), была взята в плен.
После захвата Тадж-Бека радиостанция Кабула передала сообщение, что по решению революционного трибунала предатель Хафизулла Амин приговорен к смертной казни и приговор приведен в исполнение.
Штурмовавшие дворец офицеры до утра оставались в здании, выстаивая оборону на случай возможных контратак. Однако все главные объекты афганской столицы уже перешли под контроль новой власти, а выдвинувшаяся в сторону Тадж-Бека танковая колонна верных Амину военных была расстреляна и рассеяна.
Вся операция по захвату Тадж-Бека длилась около сорока минут. Удивительно, но при такой плотности огня потери наступающих оказались минимальны. Даже по прошествии многих лет трудно найти этому рациональное, не мистическое объяснение. «Зенит» потерял двоих — полковника Бояринова во время боя в здании и старшего лейтенанта Суворова, который находился в подбитом на дороге БТР. «Гром» недосчитался своего снайпера капитана Волкова и капитана Зудина, одного из самых возрастных сотрудников, который вопреки советам командира вызвался принять участие в операции. Его, раненого осколком в голову на площадке перед дворцом, в самом начале штурма переехала «ослепшая» под обстрелом БМП. Также погиб старший лейтенант Якушев из Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка). Еще 7 и 8 человек потеряли соответственно мусбат и десантники. Половина офицеров «Грома» и «Зенита» были ранены, четверть из них — тяжело (Валерию Емышеву оторвало кисть руки, в тяжелом состоянии с большой кровопотерей был раненый в живот Павел Климов). Но оказалось, что в такой сложной спецоперации, где удалось наладить взаимодействие между столькими подразделениями, между людьми, говорящими на разных языках, где удалось обеспечить синхронную, слаженную работу сотен людей и успех всего дела, не предусмотрена квалифицированная медицинская помощь тем «чудо-богатырям», которым суждено выжить в этой мясорубке. Трудно сказать, удалось ли бы спасти всех раненых (а многих и вернуть в строй!), если бы на следующее утро Николай Берлев, офицер Группы «А», вопреки всем писаным и неписаным правилам, не связался через посольский телефон со знакомым хирургом из Склифа Игорем Коваленко, попросив помощи, а тот не позвонил Роберту Петровичу Ивону.
Это было неслыханно — раскрыть гражданскому лицу совершенно секретную боевую операцию СССР за рубежом! Но исполняющий обязанности руководителя Группы «А» понимал, что помощь нужна, и нужна срочно, и что Берлев в этой ситуации поступил правильно.
Ивон тут же связался с руководством Управления, руководство — с Председателем КГБ Юрием Владимировичем Андроповым, который дал добро на вылет группы врачей в Ташкент. Среди них был и руководитель 3‑й хирургической клиники Института Склифософского Николай Николаевич Каншин — светило гнойной хирургии, профессор, доктор наук, лауреат Государственной премии СССР. Как для сотрудников КГБ эта спецоперация стала первым боевым опытом, так и для многих врачей их лечение и реабилитация стали первым и важным опытом современной военно-полевой хирургии.
Сейчас трудно судить, почему руководство страны так относилось к своей «элите». Быть может, считало, что офицер спецназа способен преодолеть любые трудности. А, может, госпиталь не развернули, опасаясь утечки информации. Но, скорее всего, об этом просто забыли. Ведь главное было — выполнить задачу. Вероятно — любой ценой.
Часть участников той операции не смогла продолжить службу в подразделении. Кто‑то — из‑за физической травмы, кто‑то — из‑за психологической. Кого‑то это испытание закалило, кого‑то сломало. И награды, которые вручали им без лишних свидетелей летом 1980 года, уже не могли ничего изменить.
Но, несмотря ни на что, в подразделении «А» из года в год отмечают эту дату как день Победы — первой и, пожалуй, самой выдающейся за всю историю, причем не только «Группы Андропова», но и всей мировой истории спецслужб. И эта память навсегда отлита в юбилейных медалях, на которых значится: «Шторм-ЗЗЗ».
