Главные новости марта 1989 года в Советском Союзе были связаны с первыми частично свободными выборами народных депутатов СССР. 26 марта проходили общие выборы, а за ними – подсчет голосов, подведение итогов и осмысление произошедшего. Набирали обороты «гласность» и «перестройка». Всю неделю подводили итоги выборов и обсуждали, пожалуй, только их.
Но группе «А» с 30 по 31 марта было не до политики – пришлось обезвреживать в Баку уроженца Керчи Станислава Скока, 1956 года рождения, который находился во всесоюзном розыске по обвинению в хищении крупной суммы денег. Скок, находясь на борту Ту-134, сообщил о присутствии двух его сообщников на борту и взрывного устройства в грузовом отсеке. Под угрозой дистанционного подрыва бомбы Скок потребовал 500 тысяч долларов и право вылета за границу. После получения данной суммы он планировал улететь в Пакистан.
Под тем предлогом того, что топлива в баках — только до Баку, самолёт приземлился в столице Азербайджана, и в работу включилась Группа «А». Операция проводилась по всем правилам антитеррористической науки, с тем расчётом, что у преступника может быть как настоящая бомба, так и сообщники.
Операцию, в ходе которой Скок был арестован. Проводил командир группы «А» Герой Советского Союза Виктор Федорович Карпухин.
Одна группа захвата проникла по пожарной лестнице в кабину пилотов, другая, под шум разгружаемого багажа, — в хвостовой отсек. На борт поднялись два сотрудника, переодетых в форму лётчиков — «сменный экипаж». А дальше... террорист даже не понял, что произошло.
В этот раз Группа также сработала ювелирно, мгновенно обезвредив преступника без применения оружия. Разумеется, без потерь и пострадавших.
Участник той спецоперации, ветеран подразделения антитеррора «Альфа» Виталий Демидкин вспоминает, что действовать приходилось в условиях повышенного риска, так как не было ясно, сколько человек участвовало в захвате самолета на самом деле.
«У нас была боевая тревога в связи с тем, что в Баку захвачен самолет одним террористом. Как правило, террористы ведут себя так, что проявляется один, а сообщники сидят в салоне. Но в данном случае действительно был всего один террорист, хотя мы и были предупреждены, что, возможно, действовала группа, с огнестрельным оружием и взрывным устройством», – рассказывает ветеран «Альфы».
Виталий Демидкин работал в группе, проникавшей в самолет через кабину пилотов.
«Еще на подлете к Баку было четко определено, кто с каких направлений действует. Я был в группе, которая штурмует самолет из кабины пилота: я шел первым, за мной еще два сотрудника. К этому моменту в салон уже поднялись два офицера, находившиеся в Баку и переодевшиеся в форму летчиков. Собственно, с поднятия их на борт мы начали действовать, проникать в салон из кабины пилота и из багажного отсека. Получилось очень быстро», - вспоминает ветеран группы «Альфа».
«Те сотрудники, которые по трапу зашли переодетыми в форму летчиков, моментально блокировали этого человека. Мы проскочили мимо и в салоне уже давали общие команды: руки за голову, нагнуться, а также спрашивали у пассажиров, есть ли у него сообщники. Никто ничего ответить не мог, поэтому всех сопроводили вниз по трапу, а первым, конечно, того человека, который диктовал требования и сказал о своих намерениях взорвать самолет», – рассказал Виталий Демидкин.
Любопытно, что из-за экстренности ситуации подразделению антитеррора пришлось использовать не спецтехнику, а подручные средства. Так, использовали обычную пожарную лестницу с крюком.
«Мы хотели проникнуть внутрь при помощи фала, который был сброшен, но в итоге воспользовались лестницей, так как она намного облегчила наше проникновение в кабину пилота. В грузовом отсеке сотрудники разгрузили вещи, которыми он был заложен, и под шум винтов проникли внутрь, затем выскочили из люков в хвосте. Все было отработано на автоматизме и закончилось успешно», – заключает Демидкин.
